«Я лежал на кровати, упиваясь безвкусным ликером и отчаянием», – писал журналист Малкольм Маггеридж об одном особенно мрачном вечере, когда он был разведчиком во время Второй мировой войны. «Один во всей вселенной, в вечности, без малейшего проблеска света».
В таком состоянии он сделал единственное, что ему казалось осмысленным, – попытался утопиться. Приехав к близлежащему берегу острова Мадагаскар, он бросился в океан и плыл до тех пор, пока не выбился из сил. Тогда он оглянулся назад и увидел вдалеке слабые отблески береговых огней. Не вполне сознавая, что делает, он вдруг начал грести назад, к свету. Вопреки усталости, он ощутил «необыкновенную радость».
Маггеридж не понимал, как это произошло, но знал, что Бог коснулся его в ту мрачную минуту, наполнив сверхъестественной надеждой. Апостол Павел часто писал о такой надежде. В Послании к ефесянам он отмечает, что прежде чем мы познали Христа, все были мертвы «по преступлениям и грехам… не имели надежды и были безбожниками в мире» (Еф. 2:1, 12). Но «Бог, богатый милостью, по Своей великой любви… нас, мертвых по преступлениям, оживотворил со Христом» (ст. 4-5).
Мир пытается затянуть нас в глубину, но у нас нет причин отчаиваться. Как сказал Маггеридж о своем заплыве: «Мне стало ясно, что тьмы не существует. Есть только возможность потерять из виду свет, сияющий вечно».